«Сделано в Молдове»: спектакль о том, чем действительно славится наша страна
И вроде можно героев понять, ну тяжело же врачу, главе семейства на зарплату в 1800 леев жить! Ну не может работающий студент отдавать себя полностью учебе, вот и приходится подстраиваться под обстоятельства. Но одно дело — бороться за выживание, и другое — бороться, наживаясь на других. Или коррупция не знает отличий?
«Сделано в Молдове» — о чем может идти речь на таком спектакле? Прайс-листы с фиксированными ценами за допуск к врачу, за сданный экзамен, за высокую и не очень должность… Об этом повествуется в истории драматурга Константина Кеяну. Данная постановка проходит с аншлагом в театре Satiricus с января 2009 года, билеты раскупаются быстро, люди в зале сидят даже на скамеечках. «Сделано в Молдове». А вы о чем подумали? О солнечных виноградниках, гостеприимстве и красивых женщинах? Спрячьте розовые очки подальше, а лучше выбросьте их на время спектакля.
Проплаченная жизнь
… После того как занавес опустится, вам покажется, что будущего здесь нет, нужно либо завтра же уезжать куда подальше, либо оставаться на родине и делать выбор. Выбор между жизнью как все, что значит — платить за хорошие оценки, за протекторат в развитии бизнеса, за возможность быть вылеченным; и между жизнью в борьбе, что нередко сопоставимо с выживанием. И тут розовые очки придут вам на помощь, только надолго ли?
Главный герой Влад — обычный парень, каких в стране сотни. Он окончил лицей с неплохими отметками, правда, за сдачу бакалавра пришлось заплатить 500 евро. Но это ничего, Влад смекалистый, он быстро окупит затраты, так как поступает на факультет права. Актеры многозначительно улыбаются со сцены, и зритель без слов их понимает: всем известно, что судьи в нашей стране не бедствуют. История Влада прерывается ритмами рэпа, на сцене обычные молдавские ребята в одежде заморского секонд-хэнда исполняют рэп о наших реалиях: «Вы не видите, куда мы идем, Вы не понимаете, где мы уже находимся».
Жизнь молодого человека меняется, когда он, по обыкновению, приносит декану сумму за очередную сессию. И тут Владу предлагают стать «кассиром» в отношениях между всей группой и деканатом. Согласиться или нет? Получить путевку в жизнь без экзаменов либо получать по полной на сессиях от обиженных преподавателей? Безобидное согласие втягивает парня в большую игру с неравными по силе противниками. А как бы вы поступили на его месте?
Главный герой Влад — обычный парень, каких в стране сотни. Он окончил лицей с неплохими отметками, правда, за сдачу бакалавра пришлось заплатить 500 евро. Но это ничего, Влад смекалистый, он быстро окупит затраты, так как поступает на факультет права. Актеры многозначительно улыбаются со сцены, и зритель без слов их понимает: всем известно, что судьи в нашей стране не бедствуют. История Влада прерывается ритмами рэпа, на сцене обычные молдавские ребята в одежде заморского секонд-хэнда исполняют рэп о наших реалиях: «Вы не видите, куда мы идем, Вы не понимаете, где мы уже находимся».
Жизнь молодого человека меняется, когда он, по обыкновению, приносит декану сумму за очередную сессию. И тут Владу предлагают стать «кассиром» в отношениях между всей группой и деканатом. Согласиться или нет? Получить путевку в жизнь без экзаменов либо получать по полной на сессиях от обиженных преподавателей? Безобидное согласие втягивает парня в большую игру с неравными по силе противниками. А как бы вы поступили на его месте?
В борьбе наживаясь на других
Влад живет в образцовой семье. По крайней мере, именно Шаптефраць получили звание «Семья-пример» на всешкольном конкурсе. И неважно, что ради этого мать пошла на сговор с директором, главное — общественность пожинает завистливые плоды их успеха. Глава семейства — представитель самой благородной профессии, доктор. А трудится он на сложнейшем участке — в скорой помощи. Если у больного нет денег и медицинского полиса, пиши пропало, на тебя в отделении даже не взглянут. Да и полис тут, по правде, не помогает. Ну вы же понимаете, о чем я.
И вроде можно героев понять, ну тяжело же врачу, главе семейства на зарплату в 1800 леев жить! Ну не может работающий студент отдавать себя полностью учебе, вот и приходится подстраиваться под обстоятельства. Но одно дело — бороться за выживание, и другое — бороться, наживаясь на других. Или коррупция не знает отличий?
Старший Шаптефраць забирает последние деньги у обнищалых родственников пострадавших, младший становится «кассиром» всех университетов Молдовы и неплохо на этом зарабатывает. А как иначе? Жизнь ведь такая пошла. Ну вы понимаете, о чем я.
И вроде можно героев понять, ну тяжело же врачу, главе семейства на зарплату в 1800 леев жить! Ну не может работающий студент отдавать себя полностью учебе, вот и приходится подстраиваться под обстоятельства. Но одно дело — бороться за выживание, и другое — бороться, наживаясь на других. Или коррупция не знает отличий?
Старший Шаптефраць забирает последние деньги у обнищалых родственников пострадавших, младший становится «кассиром» всех университетов Молдовы и неплохо на этом зарабатывает. А как иначе? Жизнь ведь такая пошла. Ну вы понимаете, о чем я.
Можно иначе
Но, оказывается, иначе можно. Друг Влада долгое время проработал в Португалии, вернулся с женой, решил бизнес в Молдове открыть. И тут, откуда ни возьмись — инспектор строительной службы с требованием заплатить 1800 леев за протекцию. Парень принципиально отказался, денег не дал. «Начитался, наивный, статей про транспарентность», — ухмыляется зритель. После обращения горе-бизнесмена в суд последовала цепная реакция: угрозы в адрес семьи, предупреждение об увольнении тещи и т.п. Он хотел что-то изменить, но теперь уезжает из страны уже навсегда. «Как жить там, где ты лишь источник чьего-то обогащения?» — мыслит парень.
Да, иначе можно. Друг Петру Шаптефраць по университетской скамье трудится врачом в наркодиспанцере, одна проблема — несговорчивый он по отношению к начальству, вот его и уволили. «Тебя заставляли подписывать фальшивые справки, получать за это деньги, и ты не согласился?» — кажется, господин Петру считает своего знакомого сумасшедшим. Да только Андрей, коллега его, не желает мириться и обращается в суд, требуя восстановления в должности. Естественно, его ждали неудачи. Следующий шаг Андрея — Европейский суд по правам человека. Петру же блещет в своей ироничности: «Да разве европейцев волнуют такие докторишки, как ты?» Исхудалый Андрей в драном пальто не знает ответа. Да, иначе жить можно, а нужно ли?
Рассказывать подробно об остальных героях и их интерпретации того положения, в котором мы сейчас находимся, смысла нет. Он есть лишь в том, что в силу невозможности вырваться из порочного круга Влад решает выйти из игры, но ему этого не дают. «Случайно» он попадает в автокатастрофу, затем — в отделение скорой помощи. Стоит ли говорить, что было дальше, или вы догадались? Да, парня определили к его отцу, который по обыкновению поинтересовался у медсестры, есть ли у больного деньги либо родственники, которые уже на месте и могут оплатить «сверхусилия» врача. По обыкновению, он даже не взглянул на пострадавшего, который доживал свои последние минуты… История эта реальна! О ней писали в молдавских газетах, говорили по ТВ, но коррупция как процветала, так и процветает по сей день.
Да, иначе можно. Друг Петру Шаптефраць по университетской скамье трудится врачом в наркодиспанцере, одна проблема — несговорчивый он по отношению к начальству, вот его и уволили. «Тебя заставляли подписывать фальшивые справки, получать за это деньги, и ты не согласился?» — кажется, господин Петру считает своего знакомого сумасшедшим. Да только Андрей, коллега его, не желает мириться и обращается в суд, требуя восстановления в должности. Естественно, его ждали неудачи. Следующий шаг Андрея — Европейский суд по правам человека. Петру же блещет в своей ироничности: «Да разве европейцев волнуют такие докторишки, как ты?» Исхудалый Андрей в драном пальто не знает ответа. Да, иначе жить можно, а нужно ли?
Рассказывать подробно об остальных героях и их интерпретации того положения, в котором мы сейчас находимся, смысла нет. Он есть лишь в том, что в силу невозможности вырваться из порочного круга Влад решает выйти из игры, но ему этого не дают. «Случайно» он попадает в автокатастрофу, затем — в отделение скорой помощи. Стоит ли говорить, что было дальше, или вы догадались? Да, парня определили к его отцу, который по обыкновению поинтересовался у медсестры, есть ли у больного деньги либо родственники, которые уже на месте и могут оплатить «сверхусилия» врача. По обыкновению, он даже не взглянул на пострадавшего, который доживал свои последние минуты… История эта реальна! О ней писали в молдавских газетах, говорили по ТВ, но коррупция как процветала, так и процветает по сей день.
…или нет?
«Власть может меняться, а система — она остается» — говорит в финале один из героев. О чем мечтаем мы, наши друзья, соседи? Не о том ли, чтобы сыграть свадьбу побогаче, купить должность повлиятельнее или диплом посолиднее? Пока у нас есть возможность обеспечить себе эти атрибуты успешной жизни молдаванина, пути их приобретения мало кого волнуют. «Вы не знаете, куда мы идем, вы не знаете, где мы сейчас». Декорация на сцене — дорожный знак в виде символа ЕС. И почему-то я сомневаюсь, что кто-то из зрителей в зале подумал, что мы движемся именно к нему. Появляется исхудалый уволенный врач на сцене, ЕСПЧ приняло его дело к рассмотрению. Он делает усилие и улыбается, справедливость — вот что для него действительно важно.
Спектакль подходил к концу. Зрители повставали с мест и, аплодируя, стали пробираться к выходу. Ведь если столько людей понимают, что происходит, не может же все оставаться неизменным? Казалось, как только мы, зрители, выйдем из стен театра, все изменится: мы станем действовать сообща, и добровольно-принудительно будем приглашать прохожих на постановку, а потом двинемся дружно ломать систему. Но уже через каких-то 40 минут я безмятежно пью чай у себя на кухне, рассматривая записи в блокноте. Так неужели актеры были правы, и ничто не способно сдвинуть молдаванина с места?
Спектакль подходил к концу. Зрители повставали с мест и, аплодируя, стали пробираться к выходу. Ведь если столько людей понимают, что происходит, не может же все оставаться неизменным? Казалось, как только мы, зрители, выйдем из стен театра, все изменится: мы станем действовать сообща, и добровольно-принудительно будем приглашать прохожих на постановку, а потом двинемся дружно ломать систему. Но уже через каких-то 40 минут я безмятежно пью чай у себя на кухне, рассматривая записи в блокноте. Так неужели актеры были правы, и ничто не способно сдвинуть молдаванина с места?
Марина Шупак, для puls.md
Комментариев нет:
Отправить комментарий